Уволился - молчи в тряпочку
Сергей Федоров
Источник: Рокфеллер
Официально опубликован, а, значит, вступил, наконец, в силу закон о защите коммерческой информации. Отныне разглашать секреты фирмы закон запрещает и после увольнения. Однако на деле наказать "болтуна" будет непросто,
Официально опубликован, а, значит, вступил, наконец, в силу закон о защите коммерческой информации. Отныне разглашать секреты фирмы закон запрещает и после увольнения. Однако на деле наказать "болтуна" будет непросто, да и практика переманивания лучших работников конкурента, скорее всего, сохранится.
О защите секретов фирмы в России задумались давно. А именно восемь лет назад, когда специально посвященный коммерческой тайне закон был впервые внесен в Госдуму. Однако дальше слов ни тогда, ни еще через несколько лет не пошло - первый законопроект был отклонен сразу после первого чтения, а следующий, одобренный Госдумой в 1999 году, отказался подписывать президент.
В порядке самозащиты
Представители делового мира все это время занимались чистой воды самодеятельностью. В отношении мелких и средних сотрудников наиболее надежным методом защиты оставалось дозирование информации. При использовании этого метода сотрудникам просто не хватает знаний, чтобы серьезно навредить компании. Однако в случаях с топ-менеджерами этот метод не работает - лишать их информации ни одна компания не может, так как они просто не смогут работать. Да и сотрудникам меньшего калибра для успешной работы порой просто необходимо знать много секретов. А потому принимаемых на работу сотрудников нередко тестировали на полиграфах, после чего подписывали с ними разного рода соглашения, запрещающие рассказывать о своей работе на компанию даже после увольнения. Хуже того - могли потребовать, например, не работать после расставания с нынешним работодателем на предприятиях схожего профиля или вообще не встречаться с бывшими коллегами по работе.
Юридической силы подобные документы, как ограничивающие права и свободы граждан, конечно, не имели, а посему их выполнение обеспечивалось иными методами. Кнутом - неприятности, которые могли организовать ослушникам службы безопасности крупных компаний, ограничивались только фантазией их начальников, и пряником - за молчание полагались дополнительные выплаты, премии и прочие пооощрения. Например, разрешение уже уволенным сотрудникам пару месяцев числиться в своем штате, уже не работая и не получая зарплату: в резюме же последние могли указать, что еще работают, и иметь в связи с этим больше шансов устроиться в другую организацию. Реже в качестве "отступного" компании предлагали сотруднику хорошие рекомендации (даже если мнение о нем было не очень высоким) или давали возможность преувеличить размер зарплаты, указываемой в резюме.
Под защитой закона
И вот, наконец, все формальности позади. Закон принят, и предприятия отныне имеют полное право вправе указывать в трудовых контрактах, что является коммерческой тайной. При этом работодатель обязан свои тайны установленным законом образом охранять, ибо если информация, которую он объявил секретом, открыто выставлена на корпоративном сайте или иным образом для иного свободного доступа, то ее "разглашение" преступлением считаться не будет. Ну, а работник при увольнении обязан "передать работодателю ... имеющиеся материальные носители информации, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну", а о том, что он просто помнит, молчать. В течение прописанного в контракте срока. В случае если же никакие документы между работником и компанией не подписывались, закон предписывает хранить коммерческую тайну 3 года.
В качестве наказания за разглашение тайны закон предусматривает возмещение всех причиненных "болтуном" убытков. В первоначальной редакции закона ответственность ограничивалась не слишком крупным штрафом. Однако под давлением крупных компаний, для которых разглашение секретов может означать миллионные, а то и миллиардные убытки, в законе появилась норма, согласно котрой виновник обязан полностью "возместить причиненный работодателю ущерб". Спасти "болтуна" может лишь доказательство того, что разглашение коммерческой тайны "явилось следствием непреодолимой силы, крайней необходимости или неисполнения работодателем обязанности по обеспечению режима коммерческой тайны".
Ничего не изменится
Впрочем, громких судов и удовлетворения многомиллиардных исков и после принятия закона, скорее всего, не будет. Ведьто, что речь идет именно о его информации и то, что именно ответчик ее разгласил, а также и размер причиненного ущерба работодателю еще надо будет доказать, а сделать это будет куда как непросто. Особенно если речь будет идти об упущенной выгоде. По закону работник, разгласивший информацию, скорее всего, отделается административным штрафом или вообще избежит ответственности. А это значит, что неправовые методы защиты информации по-прежнему останутся в ходу.
Столь же ненадежно защищена коммерческая тайна и от чиновников. Согласно принятому закону, владелец секретов обязан раскрыть их чиновникам "по мотивированному требованию органа государственной власти, иного государственного органа, органа местного самоуправления", а также "по запросу судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия, органов дознания".
Разглашать полученную информацию чиновники, по идее, не должны, однако что может им помешать не ясно. Закон, правда, говорит, что государственные органы и органы местного самоуправления несут "гражданско-правовую ответственность за разглашение или незаконное использование этой информации их должностными лицами", а равно "государственными или муниципальными служащими указанных органов". Однако доказать сам факт разглашения, а тем более причиненный ущерб в этом случае будет еще труднее. Ну, а истребовать из бюджета достойное возмещение вообще практически невозможно.
Как это делается за рубежом
Понятие коммерческой тайны широко распространено в мировой практике. Ведущую роль в охране секретов бизнеса играют правительственные организации -- ФБР в США, министерство внешней торговли и промышленности в Японии, французская контрразведка. При этом каких-то специальных законов об охране коммерческой тайны за рубежом немного (пример -- законы о фирменных секретах, принятые в ряде американских штатов в 1979 году). Все нормы в основном носят рекомендательный характер. Например, комитет по защите деловой информации США разработал рекомендуемую форму договора о неразглашении коммерческой тайны между работником и работодателем.
В заявлении при поступлении на работу нанимающийся сотрудник сообщает новому работодателю о своей обязанности сохранять конфиденциальность информации, полученной по прежнему месту работы. При увольнении сотрудник пишет заявление, в котором ставит в известность фирму относительно взятых им на себя обязательств по сохранению коммерческой тайны. В нем же он отчитывается о соблюдении им режима коммерческой тайны в процессе работы и о неучастии в какой-либо деятельности, составляющей конкуренцию или противоречащей его обязательствам как служащего данной компании.
Таким образом, работник в США письменно обязуется не разглашать сведения, составляющие коммерческую тайну как в период работы, так и после увольнения (под страхом возмещения убытков). А в Японии, где бизнес меньше всего подвержен утечке информации, ставка делается на корпоративный дух и "кодексы поведения служащего".
Все равно разглашают
В августе 2000 года корпорация Intel обвинила компанию Broadcom в незаконном использовании пяти своих ноу-хау, применяемых в области сетевых технологий, компоновки чипов и видеокомпрессии. В иске, поданном Intel, прямо утверждалось, что технологические секреты компании Broadcom передавали бывшие сотрудники Intel. Компания Intel тогда потребовала прекратить дальнейшее использование этих технологий и выплатить ей компенсации.
В декабре 2001 года бывший сотрудник корпорации Intel Сэй Лай Оу был осужден на два года тюрьмы за неправомерное использование известных ему секретов, касающихся процессора Itanium. При этом, хотя Сэй Лай Оу не передавал известную ему информацию своему новому руководству в компании Sun Microsystems, он использовал ее в своей работе. Американское законодательство предусматривает ответственность за такое использование технических секретов в случае, если это повлекло за собой финансовый ущерб. Юристам Intel удалось доказать факт нанесения такого ущерба, и Сэй Лай Оу был признан виновным в нарушении закона о промышленном шпионаже. Этот закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 30 лет и штраф до 1,5 млн. долларов.
В июне 2001 года двое сотрудников компании Lucent Technologies и бывший вице-президент фирмы Village Networks были обвинены в краже промышленных секретов у компании Lucent и передаче китайской компании Datang Telecom Technology исходников и готового программного обеспечения для сервера PathStar Access Server, который является частью решения Lucent для интернет-телефонии. По данным следствия, преступники основали совместное предприятие ComTriad, в которое компания Datang якобы вложила 1,2 миллиона долларов. Преступники собирались вывести ComTriad на мировой рынок и выбросить акции компании на международные биржи. Федеральные органы США считают, что компания Datang является соучастником кражи данных.
В декабре 2002 года компания Transmeta сообщила о том, что двум ее бывшим сотрудникам предъявлены обвинения в промышленном шпионаже и распространении информации, составляющей коммерческую тайну. Расследование в отношении двух бывших сотрудников компании велось в течение года совместными усилиями Transmeta и американских правоохранительных структур. В результате, по словам вице-президента Transmeta Джона Хорсли, удалось избежать реальной утечки информации и хищения интеллектуальной собственности, касающейся перспективных разработок Transmeta в области микропроцессоров для ПК.
Летом 2003 года Федеральная прокуратура США официально обвинила "Боинг" в преступном сговоре и краже корпоративных секретов. Речь шла об обвинениях, выдвинутых компанией "Локхид Мартин" против трех своих бывших сотрудников, которые перешли работать в "Боинг", и передали корпорации некоторые коммерческие тайны. Благодаря этому "Боинг" смогла получить крупный военный заказ, стоимость которого оценивается в $2 млрд
|
